Если бы в истории балто-славянских контактов все обстояло так, как себе это представлял Голомб, то мы имели бы скорее всего общее балто-славянское название такого металла, как медь (III-II тыс. до н.э.!). Но в действительности, как известно, все как раз наоборот. Вообще, разумеется, названия металлов — это культурные слова, которые вполне могут служить предметом заимствования, как и сама реалия — металл. Однако подобную возможность нет оснований чрезмерно обобщать, так как это может увести на неверный путь. Ясно, что терминология металлов обладает первостепенным значением при решении не только лингвистических, но и этнолингвистических вопросов. Не случайно, возможно, славянское название железа оказывается общим или близким с соответствующим балтийским названием металла (ср. у нас ранее о потенциальной датирующей способности этого названия в вопросе балто-славянских отношений*), а название меди (слав. *medb) совершенно различно у балтов и славян, как бы сигнализируя большие различия в языковых переживаниях между теми и другими в соответствующую более древнюю эпоху — эпоху бронзы, при всей, впрочем, недостаточной ясно-. сти этимологии славянского названия меди (к диалектн. праслав.
В книге Вяч.Вс. Иванова «История славянских и балканских названий металлов» читаем: «Балт. *ghelgh — (лит. gelezls ‘железо’, ди-ал. жем. gelzis, латыш, dzelzs ‘железо’, прус, gelso), как и слав. ghelgh-, русск. железо и т.п., закономерно соответствует греч. khlk — > xa^k-, что позволяет возвести данное общее заимствование к исключительно раннему времени, когда соответствующие «восточные» индоевропейские диалекты представляли единое целое. В свете приведенных данных возможной датой заимствования представляется III тыс. до н.э.» [48, с. 99]. Итак, предлагается гипотеза о заимствовании славянского названия железа из слова хаттского (малоазий-ского неиндоевропейского) языка hapalki или hawalki (с вероятным чтением xaflki) ‘железо’, откуда таким путем объясняется название меди — греч. хосХкбд, микен. греч. ка-ко [48, с. 95, 98]. Автор подробно говорит о структуре хатт. hawalki, а также о структурно близких древних словах этого языка, но практически не останавливается на лингвистической характеристике интересующих нас славянских и балтийских слов.